|
Новая война с Османской империей началась в сентябре. Положение войск Кавказского корпуса в начале компании было достаточно серьезным, прежде всего из-за разбросанности частей на огромном пространстве. Турецкую границу в это время прикрывали 1800 казаков и четыре линейных батальона. Командование корпусом приняло решение собрать все возможные силы в Ахалцыхе и Александрополе. Кавказский наместник князь Воронцов стягивал к этим пунктам все более-менее свободные части. Так 1сентября из крепости Грозной выступил, а 2 октября пришел в Александрополь 1-й батальон егерского князя Воронцова полка под командованием подполковника Оклобжио.
6 ноября 1853 года в Александрополе был получен ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ о разрыве дипломатических отношений с Турцией. 12 ноября князь Воронцов потребовал от генерала Бебутова проведения наступательных действий против турецких войск, полагая залогом победы только активные действия. По воспоминаниям современников, генерал Бебутов долго не решался на проведения наступательной операции и только успехи генерала Бруннерома разбившего турок 7 ноября в Боржомском ущелье и победа князя Андроникова, одержанная 14 ноября за Ахалцыхом, а так же настойчивые требования наместника привели в действие Александропольский отряд.
14 ноября отряд генерала Бебутова выступил из Александрополя и к вечеру того же дня подошел к Пирвали. На следующий день русские двинулись к Баш-Шургелю. Во время стоянки были получены сведения о выходе из Карса корпуса под командованием Рейс-Ахмет-паши. Бебутов решает идти вперед и ранним утром 19 ноября его части двинулись к турецкой границе.
 |
|
Сражение у
Башкадыклара 19 ноября 1853 г. Худ. Б.П. Виллевальде, 1855 г. |
Состав отряда генерала Бебутова: 1-й батальон и три роты 4-го батальона Грузинского гренадерского полка (генерал-майор князь Орбелиани), 1-й, 2-й 3-й и три роты 4-го батальона Эриванского карабинерного полка (полковник Моллер), 1-й и 2-й батальоны генерал-фельдмаршала графа Паскевич полка (полковник Алтухов), 1-й батальон егерского князя Воронцова полка (подполковник Оклобжио), Кавказский стрелковый батальон полковника Лузанова, 3-я и 4-я роты Кавказского саперного батальона полковника Ковалевского. Кавалерия: драгунский наследного принца Виртембергского полк (генерал-майор князь Чавчавадзе), 4-й Донской казачий полковника Калинина полк, три сотни линейных казаков полковника Камкова и сотня сборной милиции. Артиллерия: две батареи Кавказской артиллерийской гренадерской бригады (батарея №2 и легкая батарея №1), батарейная №5 батарея 21-й артиллерийской бригады и 7-я Донская батарея полковника Долотина.
Турецкие войска: 20000 пехоты, 3000 кавалерии, до 14000 курдов и башибузуков и 46 орудий.
Перейдя реку Карс-Чай у селения Пирвали наш отряд поднялся на высоту спускавшуюся к ручью Маврик-Чаю протекающему по глубокому оврагу пересекавшему дорогу к Карсу у селения Оргузы. Подход русских турецкие разъезды обнаружили еще в начале десятого утра, но тревога в лагере противника поднялась только около одиннадцати.
«Пока мы подходили, в неприятельском войска заметно было движение. Массы его спускались с высоты и огибали лежавшую против нас деревню; направо из оврагов также вышли густые толпы. Уже можно было видеть, что турецкая армия стоит вогнутым полукружием, длиной не менее 3-х верст. Турецкая армия была расположена на высотах противоположной стороны котловины; глубокий овраг прикрывал весь фронт и справа огибал позицию. Сначала неприятель был собран в двух отдельных, слабо связанных между собою массах. Одна главная, с большей частью артиллерии, составляла правое крыло и была расположена от заворота оврага вдоль высот; поставленные здесь батареи обстреливали всю впадину. Другая масса, на 2, если не больше, версты от правой, показалась выше деревни, почти на верховье оврага. Уже в нашем виду Турки заняли несколькими батареями находившийся между ними промежуток. Линия их, следуя за извилинами оврага, образовала плоскую дугу, обращенную к нам вогнутою стороною.
Позиция турецкой армии была сильна от природы, но не искусно занята. Большая часть турецкого фронта, прикрытая глубоким оврагом, представляла только чисто оборонительные выгоды; но в центре деревня Огузлы, находящаяся по сию сторону оврага, доставляла им преимущества мостового укрепления, позволяя их массам свободно переходить с одной стороны на другую».
И вот здесь турецкое командование совершает ошибку, войска не занимают Огузлы, хотя оборонять селение, имевшее каменные постройки и стоявший в центре храм как опорный пункт большого труда не составляло. Турки растягивают свои позиции на четыре версты, между левым флангом и остальным турецким фронтом образовывается разрыв.
Обратимся к воспоминаниям одного из участников сражения: «Наши линии шли вперед как на ученьи. Турецкие батальоны спускались против них, отделив цепи, равняясь, с распущенными знаменами и военной музыкой…Расстояние между ними было уже меньше пушечного выстрела, а на боевом поле слышна была только музыка. Вдруг взвился столб дыма над одним из наших орудий и загудело ядро; за ним другое. Но только что второе наше орудие успело выстрелить, как гребень, на котором стоял правый фланг Турков, облился огнем и несколько секунд от визга ядер звенело в ушах». Работа русской полевой артиллерии как всегда была превосходна, отмечался ряд попаданий на позиции батарей противника, но и турки своим огнем вносили ощутимые потери в ряды нашей пехоты.
«Канонада продолжалась слишком час, покуда Турки не выставили против нас всех своих батарей и не выказали вполне расположение своих линий…Тогда корпусной командир выдвинул вторую линию пехоты, 2 гренадерских и 2 карабинерных батальона под начальством князя Мухранского, к подножию высоты против оконечности правого турецкого крыла…». После этого боевая линия русских войск имела следующее построение: на правом фланге – кавалерия генерала Багговута, правее четыре батальона князя Мухранского, еще правее и впереди батальоны генерала Кашинского и на правом фланге кавалерия князя Чавчавадзе.
Между тем, турецкие войска выполняя приказ Ахмет-паши перестроились из двух в одну боевую линию и заняли фронт от селения Гамза-Киряк до селения Огузлы. На правом фланге находилась 22-х орудийная батарея. В резерве 8 батальонов пехоты, полк кавалерии и 8 орудий.
Атака правого фланга Свою первую атаку противник повел на правом фланге нашего построения. Три турецких пехотных батальона, при поддержки конницы попытались совершит фланговый обход и выйти в наш тыл. Несмотря на картечный огонь дивизиона 5-й батареи подполковника Головина, пехота противника упорно продвигалась вперед. Наши войска несли потери, тяжелое ранение получил командир 21-й артиллерийской бригады полковник Журавлев. Только контратака 1-го батальона графа Варшавского полка и двух рот стрелкового батальона остановила турок. Добавив к имевшимся у него батальонам еще два, Мустафа-паша вновь провел атаку нашей 1-й линии. Генералу Бебутову пришлось ввести в бой несколько рот 3-го батальона Эриванского карабинерного полка и 4 орудия легкой №1 батареи. На флангах наша кавалерия вела тяжелый бой с превосходящими силами турецкой конницы.
Генерал Чавчавадзе двинул в контратаку свои шесть драгунских эскадронов. «Два дивизиона драгун ударили на неприятельские полки, опрокинули их на стоявшие за ними батальоны и сбросили в овраг все, что уже находилось на нашей стороне, конницу и пехоту…». Турки повторили атаку, но попали под огонь 4 орудий донцов. Драгуны вновь обратили турецких кавалеристов вспять, но при форсировании оврага сами попали под залпы турецкой пехоты. Генерал Чавчавадзе отвел драгун для перегруппировки, казаки в это время вели бой с курдами. Турецкая пехота на нашем правом фланге вновь стала медленно продвигаться вперед: «Казачьи орудия вынеслись из линии и ударили по турецкому фронту в упор. Драгуны подошли к нему шагом, в 3-х саженях, перед штыками вонзили шпоры в бока лошадей и ворвались в середину турецких колонн. Неприятельская масса была отброшена на 100 шагов назад, оставив за собой длинную полосу трупов». Уничтожение пехоты противника продолжалось около часа, все попытки турецкой кавалерии помочь гибнущим были сведены на нет.
На левом фланге курдская конница почти окружила кавалерию генерала Багговута: «Он выдвинул против красных курток дивизион конной артиллерии, обсыпал их картечью и заставил отойти на выстрел». Полк регулярной турецкой кавалерии пытавшийся поддержать курдов попал под огонь двух казачьих орудий и отошел. К решающему моменту сражения, атаки большой батареи турок положение русских войск было чрезвычайно тяжелое, резервы практически исчерпаны и понесены большие потери.
Атака турецкой батареи В разгар сражения было принято решение овладеть ключом всей позиции турок 24-х орудийной батареей стоявшей на правом фланге. Вперед двинулись батальоны Кавказской резервной гренадерской бригады под командованием князя Багратиона-Мухранского. Заметив это передвижение, противник перевел часть резервов на правый фланг. Турецкие стрелки вооруженные штуцерами рассыпались вдоль русла реки по флангу нашей колонны: «против ее фронта была выставлена батарея в 12 батарейных орудий; за нею стали густые массы пехоты; за их правым флангом полк регулярной кавалерии. Здесь было по крайней мере 15500 регулярного войска, не считая Куртин. Эту массу атаковали 4 наши батальона, 4 эскадрона драгун и дивизион донской артиллерии, тысячи три человек с небольшим». Пройдя под обстрелом орудий противника от центра на левый фланг, 1-й и 2-й батальоны Эриванского Карабинерного и 7 рот Грузинского Гренадерского полков заняли позицию для атаки. Командир 1-го батальона Карабинеров майор Турчанинов получил приказ командира бригады направить для ведения огня по турецким стрелкам штуцерных обоих карабинерных батальонов. Из воспоминаний участника сражения: «Я выбрал удобное место, рассыпал штуцерных, определив расстояние до турецких орудий (около 700 шагов) и приказал людям залечь и открыть огонь только по ближайшей восьми орудийной батареи».
Из рапорта Багратиона-Мухранского генералу Бебутову от 8 декабря 1853 года: «В решительный момент боя, когда от успешного штурма зависел успех сражения, когда частям полков вверенной мне гренадерской бригады предстоял достославный подвиг, я не нашел нужным воодушевлять солдат. Карабинеры и гренадеры с нетерпением ожидали приказания «в штыки». Я велел только перекреститься Карабинерам и напомнил им, что более чем двухсотлетнее существование полка, которого Шефом сын возлюбленного монарха записано кровью их однополчан в истории победоносной Русской армии, и что на этих турецких батареях указаны Георгиевские знамена для полка».
Ударили барабаны, и батальоны с развернутыми знаменами пошли на штурм. Непрерывный огонь противника, наносил наступающим ощутимые потери, но атака не замедлялась. Перед укреплениями находился глубокий овраг, по дну которого протекал ручей, раздалась команда «на руку, на орудия вперед». Карабинеры стали подниматься на другой склон под непрерывным огнем турецкой пехоты. « Наша колонна устилала своими телами скат холма, ее головной батальон казался застрельщичьей цепью, так он был разряжен, и однакож она не зашаталась ни на мгновение, шла и шла тем же ровным шагом каким вступила под огонь, -- и стала на турецкой батарее». Турки, бросили сюда все резервы, их артиллерия в упор расстреливала наши батальоны. Поднявшись по склону, карабинеры наткнулись на турецкий батальон державший ружья на перевес: «Это был момент критический для нас, так как и мы остановились и не двигались вперед, держа также ружья на руку и крича «ура»; вот в это то время майор Турчановский, бывший впереди меня шагах в пяти обернувшись лицом к батальону с поднятой рукой, в которой держал шашку, закричал людям: «ребята, вперед, за мной», но в тот же момент был поражен наповал штуцерной пулей…».Кавалерия генерала Багговута в этот момент врубилась в ряды турок, взвод донской артиллерии повел фланговый огонь. «Вот в этот-то критический момент у нас с левого фланга раздался грохот скачущей конной артиллерии (Дивизион под командованием Кульгачева), тут же послышалась команда «с передков картечью»; вслед за орудийными выстрелами и эриванцы с криком «ура» бросились в штыки на стоящий против нас турецкий батальон». Не выдержав натиска, турецкая пехота стала отступать и на плечах бегущих карабинеры ворвались на верхнюю 16-ти орудийную батарею, турецкие артиллеристы оставшиеся без прикрытия и все легли под штыками Русской пехоты.
Как всегда прекрасно проявили себя в бою русские драгуны, ведомые своими офицерами, они показывали чудеса мужества и героизма. Тяжелую контузию получил поручик Авалов, ему предложили покинуть строй, но мужественный офицер заявил: «Стыдно идти на перевязочный пункт с опухшею ногою, когда рядом будут лежать люди с оторванными ногами и руками».
Пока Эриванские карабинеры брали нижнюю батарею, семь рот Грузинского гренадерского полка ведомые своим полковым командиром князем Орбелиани атаковали верхнюю батарею. Попав под жестокий огонь, потеряв командира полка, обоих командиров батальонов и неся потери, грузинцы стали отходить под натиском двух турецких батальонов. Увидев это, князь Бебутов ввел в бой последний резерв, две роты 3-го батальона Эриванцев и взвод легкой 1-й батареи и сам возглавил атаку. Приведя в порядок смешавшихся гренадеров, командующий вновь послал их вперед: «Дружно они сломили турецкие батальоны (бывшие впереди) и на неприятельской батарее примкнули к карабинерам, которые между тем управились с напиравшим на них неприятелем. Батарея была наконец в наших руках и 16 орудий взятых грудью, вознаградили штурмовые колонны гренадерской бригады за мужество и подвиг». (Из донесения генерала Бебутова от 8 апреля 1854 года) Отметим грузинцы взошли на батарею после взятия ее Эриванцами, что подтверждено к примеру воспоминаниями фон-дер-Нонне: «…в беспорядке бросились бежать, оставив в наших руках 18 орудий; вот и была нами взята вторая батарея; при взятии этих 18 орудий, кроме эриванцев других батальонов не было никого».
Совершенно иную картину рисует в своей книге «Военная история Грузинского гренадерского…полка» ее автор Казбек. Изображение атаки на большую батарею дается исключительно по мысли автора, более того эриванцы изображаются виновниками всех бед грузинских гренадер. Приведем этот отрывок: «Это был критический момент боя. Как сказано, гренадерам предстояла атака фронта батареи. С распущенными знаменами, при громком крике ура! Имея перед собой достойного командира, грузинцы шли бегом на турецкие пушки; миллионы картечи сыпали смерть на батальоны; но живые из солдат, по трупам товарищей достигли батареи. Купив ценою крови тридцать турецких, они не ограничились этим; гренадеры бросились за бегущими, но в эту минуту, лишившись руководителей, потеряли и общую цель атаки – батальоны наткнулись на свежие неприятельские стрелковые части и убийственным их огнем были отброшены назад. В это время турки были вновь опрокинуты ударом эриванцев, сидевших до того в овраге. Военная хитрость эриванцев дорого стоила грузинцам: они лишились в самом начале атаки полкового командира, генерал-майора князя Орбелиани, раненого двумя пулями в грудь, также батальонных и почти всех ротных командиров, и множество других офицеров и солдат. Оправившись от первого удара, гренадеры вновь устроились, снова пошли в атаку, и одновременным ударом с кавалерией Богговута, заставили турок отступить.» Действительность как мы знаем была иной, непонятно, почему Казбек не упоминает об ошибки командира Грузинских гренадер при выборе направления атаки, о том, что повторное наступление Грузинцев возглавил командир корпуса, а самое главное, что у карабинеров не было отдыха, а была стремительная атака и слава добытая кровью. Именно карабинеры поддержали гренадер в тяжелый для них момент сражения. Все это подтверждено рапортами и свидетельствами участников боя.
Наши солдаты и офицеры в это день показывали чудеса мужества и героизма. Спасая знамя 1-го батальона Грузинского гренадерского полка знаменщик унтер-офицер Назар Михайлов провел бой по всем правилам с турецким солдатом пытавшимся овладеть святыней. Отважный унтер был награжден знаком отличия Военного Ордена. Подпрапорщик Грузинского гренадерского полка князь Андроников и рядовой 1-й роты Миксим Иванов спасли от гибели унтер-офицера Гогниева. После боя, когда в полки прислали Георгиевские кресты для награждения наиболее отличившихся нижних чинов, солдаты роты в которой служил князь Андроников присудили и преподнесли ему заветный крестик.
Когда наша пехота прорвала неприятельский фронт, задние батальоны турок перестроились в каре. В дело вступили, прославленные Нижегородские драгуны. Их 3-й дивизион атаковал и полностью уничтожил крайний батальон противника. Правый турецкий фланг начал подаваться к своему левому флангу. Драгуны покрыли себя в этот день неувядаемой славой. Командир 7-го эскадрона князь Чавчавадзе в пылу сражения был окружен неприятелем вместе со своим ординарцем Слепужниковым, последний рубя турок старался прикрыть своего командира. «В другом месте турецкий офицер в упор выстрелил в поручика князя Амилахвари. Пуля попала в ухо коню…Оба они вскочили одинаково разом, и разом выстрелили из пистолетов: турок дал промах, а князь Амилахвари положил его на месте». Двадцать четыре раны получил в этот день рядовой Нижегородского полка Григорий Озеров, при посещении лазарета генерал Бебутов спросил у него: «Ну что брат? Теперь вчистую?». Озеров ответил: «Никак нет, Ваше Сиятельство, левая рука у меня еще действует». Солдат выздоровел, был награжден знаком отличия Военного Ордена, произведен в унтер-офицеры и при увольнении от службы получил пособие в 300 рублей.
К сожалению и историки Нижегородского драгунского полка в своих книгах не обошлись без искажения фактов. Так в «Доблести Нижегородцев» сообщается о захвате 7-м и 8-м эскадронами почти всех орудий главной турецкой батареи. Но тогда возникает резонный вопрос, а что тогда штурмовали карабинеры и раде чего они понесли такие жертвы? Совершенно точно доказано на основе документов, главную батарею взяли Карабинеры Эриванского полка. Другой вопрос, сколько на батарее было орудий? Опираясь на различные источники можно говорить о 22 пушках, 6 эриванцы взяли на нижней батареи, 10 на верхней и 6 орудий стали трофеями драгунов и казаков.
Действия на левом фланге. Отбив все атаки превосходящих сил кавалерии противника, генерал Богговут приказал драгунам провести атаку с фронта, казаки должны были сбить кавалерийский регулярный полк и атаковать турецкую пехоту в тыл. Форсировав овраг 3-й дивизион драгун майора Петрова атаковал батальон противника построенный в каре и был встречен сильным огнем. Драгунам удалось прорвать строй турок прорвать строй турок ценой потери 80 человек. На помощь подошел 4-й дивизион майора Шульца.
Несколько батальонов противника скрытых речным обрывом атаковали батальоны генерал-майора Кишинского, но попали под огонь 2-й и 5-й батарейных батарей и были отброшены. Прибывший на этот участок начальник артиллерии корпуса генерал Брюмер ввел в бой батальоны полков князя Варшавского и графа Воронцов, и 2-ю батарейную батарею. Натиск русской пехоты был неудержим: «Графцы устремились в след за ними. (турками курсив мой МГ) Батальон князя Воронцова полка был встречен штыками, опрокинул неприятеля и колол их в продолжении четверти часа». После захвата большой батареи 20 наших орудий повели обстрел селения Огузлы и занятого турками оврага. Генерал-майор Кишинский тремя колоннами атаковал селение. В центре наступали 2-й батальон полка князя Варшавского и 1-й батальон полка графа Воронцова и рота Кавказского стрелкового батальона; левую колонну составили: две роты Эриванского карабинерного полка и рота Кавказского стрелкового батальона; правая колонна – 1-й батальон полка князя Варшавского и две саперные роты.
Действия на правом фланге. С начала боя противник теснил стоявшие здесь три дивизиона Нижегородского драгунского полка под командованием полкового командира генерал-майора Ясона Чавчавадзе. На нашей стороне выступила сама природа, здесь противников разделял глубокий овраг. Турки пустили вперед курдскую конницу, а несколько эскадронов регулярной кавалерии противника сбили занимавших позиции вместе с драгунами казаков и форсировали овраг. Следом наступали основные силы неприятеля: 12 уланских эскадронов и 6 батальонов пехоты. Турецкая кавалерия оторвалась от своей пехоты, наши дали залп из орудий и 1-й дивизион майора Барковского пошел в атаку. Стремительная атака позволила Нижегородцам опрокинуть кавалерию турок на их пехотные батальоны. Увидев создавшуюся ситуацию, князь Чавчавадзе приказал дать картечный залп и сам возглавил атаку четырех эскадронов, пехота турок смешалась и бросилась отступать. Началось общее отступление противника, переросшее в повальное бегство.
Сражение закончилось полной победой Армии Российской. Турки потеряли только убитыми до 5000 человек, потери наших войск составили убитыми и ранеными 1257 солдат и офицеров. Было захвачено огромное количество трофеев. Разгром крупных турецких сил поднял дух местного населения, этот район надолго был избавлен от проникновения через границу отрядов занимавшихся грабежами и угоном местного населения. Жители Александрополя встречали возвратившихся победителей ч чувством благодарности, многие становились на колени.
Необходимо сказать, качество подготовки нашей пехоты и кавалерии было заметно выше, чем у противника. Русская артиллерия как всегда проявила себя с лучшей стороны. Но вот по стрелковому вооружению турки нас превосходили, британские штуцера были намного лучше русских ружей времен Бородина и Кульма.
Участники сражения были отмечены наградами, как индивидуальными, так и коллективными. Командовавший нашим отрядом генерал-лейтенант Бебутов был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени. Ордена Святого Георгия 3-й степени получили генерал-лейтенанты Багратион-Мухранский и Багговут, генерал-майор князь Ясон Чавчавадзе.
Эриванский карабинерный Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк был отмечен Георгиевскими знаменами в 1-й и 2-й батальоны, ордена Святого Георгия 4-й степени получили майор Врангель 6-й, майор Шаликов и подпоручик Витковский.
Грузинский гренадерский полк. Георгиевское знамя было пожаловано 4-му батальону, ордена Святого Георгия 4-й степени получили командир 1-го батальона майор Шаликов 2-й и командир 4-го батальона майор князь Орбелиани.
Нижегородский драгунский полк удостоен серебряных Георгиевских труб с надписью: «за отличные подвиги при поражении 36000 Турецкого корпуса на Баш-Кадыклярских высотах 19 ноября 1853 года»(пожалованы 21.01.1854). Ордена Святого Георгия 4- степени были пожалованы: майору Барковскому (командир 1-го дивизиона), командиру 3-го дивизиона майору Петрову, командиру 7-го эскадрона капитану князю Чавчавадзе.
Кавказский саперный батальон Две Георгиевские трубы с надписью: «за отличие в сражении под Баш-Кадыкляром 19-го ноября 1853 года и под Карсом 17-го сентября 1855 года» (пожалованы 30.08.1856).
Серебряные трубы были так же пожалованы Батарейной №2 батарее Кавказской гренадерской бригады и Донской конно-артиллерийской №7 батареи.
Ордена Святого Георгия 4-й степени украсили мундиры полковника Москалева (командир батареи Кавказской гренадерской бригады) и командира Кавказских Линейных казаков полковника Камкова.
ИСТОЧНИКИ: «КАВКАЗ» №1 2.01.1854г.
«КАВКАЗ» №2.01.1854г.
Бобровский П.О. Эриванский полк в сражении при Баш-Кадыкляре//Военный сборник №7 1894г.
Бобровский П.О. Значение Кавказской резервной гренадерской бригады 1816—1856 гг, СПб. 1895г.
«ДОБЛЕСТЬ НИЖЕГОРОДЦЕВ» Тифлис 1913г.
Казбек Г. «Военная История Грузинского Гренадерского Е.И.В. Великого князя Константина Николаевича полка» Тифлис 1865г.
Гизетти А.Л. Сборник сведений о Георгиевских кавалерах и Боевых Знаках отличия Кавказских войск Тифлис 1901 г.
Потто В. История 44-го Нижегородского Его Императорского Величества государя Наследника Цесаревич полка СПб 1895г., т.7
Баратов А. Боевые подвиги 14-го гренадерского Грузинского генерала Котляревского полка в войнах 1800—1878 Тифлис 1910 г. |
