Восточная война

ГЛАВА IV.
Занятие русскими войсками Дунайских Княжеств.

Неудача переговоров, веденных князем Меншиковым в Константинополе, поставила наше правительство в необходимость побудить Султана к уступчивости силою оружия. Император Николай уже имел возможность убедиться в том, что Турция, отвергая предложенные с нашей стороны условия, надеялась на помощь других держав, но полагал, что ни одна из них, кроме Франции, не станет враждебно к России, и что, в таком случае, естественно сблизятся с нами вековые соперники Французов — Англичане. Австрия, после венгерской войны, была столько обязана России, что наш Государь мог рассчитывать, ежели не на дружное содействие, то, по крайней мере, на нейтралитет венского кабинета. Пруссия, по своему географическому положению, не принимала живого участия в делах Востока, и к тому же дружественные отношения с нею России были скреплены родственною связью их Монархов. Несмотря однако же на такие, по-видимому, благоприятные обстоятельства, обещавшие Русскому Государю верное торжество над слабою Турциею, он не желал войны и надеялся достигнуть своей цели — покровительства православных подданных Порты — не грозным ударом, а устрашением противника. Для этого он считал достаточным занять войсками, в виде залога, Дунайские Княжества, Молдавию и Валахию, где не было никаких турецких войск. Что в то время наш Государь нисколько не помышлял вести войну, всего убедительнее доказывается расположением наших войск, большею частью, в значительном расстоянии от пределов Турции, и совершенным отсутствием каких-либо военных приготовлений в наших южных областях.

14-го (26-го) июня последовал Высочайший манифест о предстоящем занятии русскими войсками Дунайских Княжеств.

В записке по поводу вторжения наших войск в Княжества, хранящейся в главном военном архиве, определительно выражена цель этого действия: "По получении окончательного отказа Порты в принятии наших условий, переправить через Прут войска, на молдавской границе собираемые, и занять Дунайские Княжества, не объявляя войны, но объяснив, что войска наши займут эти области в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливых требований России".

Жребий был брошен! Не желая войны, мы начинали воину кровавую.

В 1853 году Россия не была готова к войне, несмотря на громадные цифры воинских чинов, числившихся по спискам нашей армии ^(*). На провиантском довольствии состояло более миллиона нижних чинов и на фуражном — более двухсот тысяч лошадей; но разница между списочною и боевою силою была огромна; припомним только, что в рядах русского воинства находился многочисленный, но почти совершенно неспособный к бою, корпус внутренней стражи. Известно также, как тогда была неудовлетворительна у нас система резервов.

Вооружение нашей армии было весьма недостаточно: в то время, когда значительная часть пехоты иностранных армий уже имела нарезные ружья и вся пехота их была вооружена ударным ружьем, у нас в некоторых частях войск все еще существовали кремневые ружья. Обучение пехоты ограничивалось чистотою и изяществом ружейных приемов, точностью пальбы залпами; кавалерия была парализирована столь же красивою, сколько и неловкою посадкою; артиллерия отличалась более быстротою движений, нежели меткостью выстрелов. Манёвры, производимые в мирное время, были эффектны, но малопоучительны. Продовольствие нижних чинов было весьма скудно и зависело от большого или меньшего довольства местных жителей, у которых доводилось стоять войскам. Имея в изобилии главную из составных частей пороха, селитру, мы, вступив в борьбу с коалицией Европы, терпели крайний недостаток в порохе. При тогдашнем несовершенстве наших военных сил и способов, и вообще всей нашей военной системы, нам были необходимы военные люди, которые могли бы вознаградить эти невыгоды своими способностями и боевою опытностью. Военные способности высказываются, а равно и боевая опытность приобретается только при ведении больших войн, где военачальник силою своего гения устремляет сотни тысяч воинов к предначертанной им общей цели. В отечественную войну против Наполеона образовались знаменитые вожди: Воронцов, Паскевич, Ермолов; но все они, при открытии Восточной войны, уже были на закате своей жизни.

В циркуляре российского министерства иностранных дел ко всем дворам было объявлено: во 1-х, что занятие Дунайских Княжеств нашими войсками будет прекращено, как только Оттоманская Порта удовлетворит наши требования; во 2-х, что наш Государь не желает ни разрушения Турецкой Империи, ни каких-либо территориальных приобретений; в 3-х, что он не откроет военных действий, пока его к тому не принудят, и, в 4-х, что, будучи далек от мысли возбуждать к восстанию христианских жителей Турции, он будет содержать их в повиновении Султану ¹. Для занятия Дунайских Княжеств и южной границы Бессарабии, по Нижнему Дунаю, были назначены: стоявший в киевской, подольской и волынской губерниях 4-й пехотный корпус, генерала-от-инфантерии Данненберга, в полном его составе; расположенные в окрестностях Леова 15-я пехотная и 5-я легкая кавалерийская дивизии, с их артиллерией, и три казачьих полка, всего же около 80,000 человек с 196-ю орудиями ². Кроме того, в распоряжение командующего этими войсками была отдана дунайская флотилия контр-адмирала Мессера ³.
Командующим войсками 4-го и 5-го пехотных корпусов ⁴ был назначен генерал-адъютант князь Михаил Дмитриевич Горчаков.
Князь Горчаков, потомок знатного рода, происшедшего от князей Черниговских, принадлежал к небогатому семейству костромской губернии. Получив воспитание сперва дома, потом в частном пансионе, он поступил в 1807 году на службу юнкером в лейб-гвардии артиллерийский батальон (ныне л.-гв. 1-я артиллерийская бригада) и в том же году произведен в подпоручики гвардейской артиллерии. В 1809 году, находясь адъютантом при маркизе Паулуччи, он начал свою боевую жизнь в походе против Персиян, а потом, возвратясь к гвардейской артиллерии, участвовал в кампаниях 1812, 1818 и 1814 годов, получил орден Св. Владимира с бантом за отличие в Бородинской битве и чин штабс-капитана за сражение под Бауценом. В десять лет службы, военное образование и храбрость князя Горчакова доставили ему производство в полковники, с переводом в свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части (нынешний генеральный штаб). В 1820 году, он был назначен начальником штаба 8-го пехотного корпуса, и с этими войсками, уже в чине генерал-майора, находился в кампаниях против Турок, 1828 и 1829 годов. За переправу при Сатунове, где князь Горчаков отличился столько же неустрашимостью, сколько и деятельностью, он удостоился получить орден Св. Георгия 3-ей степени: а по окончании войны назначен генерал-адъютантом Его Императорского Величества. Затем, в польскую войну 1881 года, князь Горчаков, начав кампанию в званий начальника штаба 1-го пехотного корпуса, вступил после дела при Вавре, в котором был ранен генерал Сухозанет 1-й, на место его, в командование артиллерии действующей армии, а по окончании войны был назначен начальником штаба действующей армии, состоявшей под начальством фельдмаршала Паскевича, и оставался в этой должности двадцать два года, до принятия, по высочайшему повелению. Команды над войсками, посланными в Дунайские Княжества.

В 1853 году, князь Михаил Дмитриевич, 64-х лет от роду, уже был генерал от артиллерии с 1843 года ^(**) и кавалер всех русских орденов. Долговременное пребывание его при фельдмаршале князе Варшавском, начальнике не терпевшем самостоятельности в своих подчиненных, оказало невыгодное влияние на характер князя Горчакова. Потеряв совершенно самоуверенность он, несмотря на присущую ежу личную храбрость, не оставлявшую его до конца жизни, стал бояться всякой ответственности, не только перед Государем, но и в отношении к общественному мнению.
«Что скажут при Дворе? — Что будут толковать в Петербурге?» Эти вопросы стесняли его деятельность, не допуская его следовать внушениям своего разума, и подчиняя его решимость посторонним внушениям. Горя любовью к России и военной славе, прямой во всех делах и помыслах своих. он заискивал в случайных людях и нередко выказывал неуместную в его положении уступчивость, что много вредило ему, заставляя некоторых сомневаться в его дарованиях. Князь Михаил Дмитриевич постоянно обнаруживал в военных советах и в кабинетных занятиях здравый просвещенный ум, но лишь только садился на коня и должен был распоряжаться войсками в поле, все его способности исчезали в тумане сомнений и нерешимости. Благородный, прямодушный, он бывал доверчив к людям, не всегда достойным того. Так, наприм., он, по занятии нашими войсками Дунайских Княжеств, допустил пребывание в своей главной квартире австрийского военного агента, майора Тома, который, получив образование в Ришельевском лицее и изучив русский язык, сообщал в Вену подробные сведения о всем, что происходило в русской армии, и даже, не довольствуясь тем, вошел с молдавскими и валахскими боярами в сношения, имевшие целью подчинение Княжеств австрийскому правительству ⁵. Заботливый о нуждах солдат, прозванный в рядах их почетным именем честного князя, Горчаков любил их, но не умел говорить с ними. Да и вообще образованный, богатый сведениями и опытностью, поэт в душе, князь Горчаков терялся на всяком шагу; рассеянный, забывчивый, суетливый, он, при всех высоких душевных качествах своих, был обречен бессилию, и сам, как бы сознаваясь в том, жаловался на то, что «Судьба судила ему пережить целый ряд дел доблестных, много дней кровавых, но немного дней радостных!» ⁶.

18-го (30-го) июня, князь Горчаков предписал начальнику авангарда вверенной ему армии, генерал-адъютанту графу Анрепу-Эльмпту идти в голове наших войск, стараясь предупредить вторжение Турок в Княжества быстрым появлением наших войск на левом берегу Дуная, против Силистрии, Туртукая и Рущука. Далее — в предписании было сказано:
«хотя всего вероятнее Турки не решатся появиться на левом берегу Дуная; но тем не менее надобно быть готовыми и на случай, если бы последовало противное... Согласно с Высочайшею волею, вам следует; при первом сближении с Турками, если бы они перешли из-за Дуная, послать к ним парламентера, с предложением отойти за Дунай, и объявить им, что войска, вам вверенные, составляют авангард целой армии, следующей за вами непосредственно, что Его Величеству неугодно начинать с Турками войну, но что я имею предписание занять Княжества, и посему, если Турки не захотят добровольно отступить, то. на основании повеления вам данного, вы будете вынуждены принудить их к тому оружием. Турки могут сделать одно из двух: или послать в Валахию небольшие партии для произведения там беспорядков, или же перейти Дунай с несколько значительными силами, дабы оспаривать ими занятие Русскими этого края. Ни в каком случае и под строжайшею ответственностью вы не должны сталкиваться с такими турецкими силами, которые могли бы вступить с вами в бой, не только с некоторою вероятностью успеха, но даже и с таким числом войск, коих вы наверно и без всякого риска не можете прогнать. В подобном случае, если Турки перейдут через Дунай столь значительными силами, что, согласно с вышеизложенным, вы не можете вступить с ними в бой, вы должны ограничиться наблюдением за ними, постоянно держась в таком расстоянии от них, чтобы неприятель не мог вас атаковать (?), и если он будет идти вперед, то вы должны отходить на Фокшаны и Текучь, где я сосредоточиваю свои войска. При таковом вашем отступлении, держите вверенный вам отряд в таком же расстоянии от неприятеля, как объяснено выше. Если же пред вами будут только незначительные партии, которые вы можете прогнать, не подвергаясь ни малейшему опасению в неудаче, то, после сделанных им предложений удалиться, если они сего не исполнят, вы должны будете их атаковать и прогнать за Дунай».

На счет валахской милиции, предписано было генералу Анрепу не употреблять эти войска, ни в. каком случае, для действий против Турок, а отвести назад под прикрытием нашего авангарда ⁷.

Авангард армии ⁸, под начальством графа Анрепа, переправился 21 июня (8-го июля) через Прут, у Леова, и двинулся форсированным маршем через Фальчи, Текучь, Фокшаны и Рымник в Букарест, отделив на походе наблюдательный отряд к Слободзее.

Главные же силы, перейдя через Прут, между 21 июня и 4-м июля у Скулян и ЯЛеова, вали далее тремя колоннами: правая, под начальством генерал-лейтенанта Липранди, состоявшая из 12-й пехотной дивизии с ее артиллериею, от Скулян к Фокшанам; средняя, под начальством генерала-от-инфантерии Данненберга, состояла из второй бригады 10-й пехотной дивизии и 11-й пехотной дивизии с их артиллерией, 4-го стрелкового и 4-го саперного батальонов с понтонным парком, подвижного артиллерийского парка и подвижного госпиталя, Донского казачьего № 25-го полка и одной сотни Донского № 37-го полка и Донской батареи; эта колонна следовала от Ску-лян, через Яссы и Берлад, к Текучу; левая колонна, под начальством генерал-лейтенанта графа Нирода, находилась в составе: первой бригады 10-й пехотной дивизии, пяти батальонов 15-й пехотной дивизии и 4-й легкой кавалерийской дивизии с их артиллерией, одной роты 5-го саперного батальона с понтонным парком и понтонною ротою, подвижного госпиталя и пяти сотен Донского № 37-го полка, и двигалась от Леова, чрез Фальчи и Берлад, также к Текучу.

Из войск 5-го пехотного корпуса, кроме посланных на восточный берег Черного моря (13-я пехотная дивизия), оставленных в Одессе (14-я пехотн. дивизия) и двигавшихся в Княжества (5-я легкая кавалерийская дивизия генерал-майора Фишбаха м отряд генерал-майора Энгельгардта, в составе пяти батальонов, с двумя легкими батареями 15-й артиллерийской бригады, саперною и понтонною ротами, и пяти казачьих сотен), остальная часть 15-й пехотной дивизии с ее артиллерией, под личным начальством корпусного командира, генерал-адъютанта Лидерса, расположилась на Нижнем Дунае, у Рени, Измаила и Килии ⁹. Таким образом, один из лучших генералов нашей армии, столь блистательно оказавший свои военные дарования в Трансильвании, был обречен бездействию.
Граф Александр Николаевич Лидерс родился и вырос в военной обстановке. Еще в 1805 году, на 9-м году жизни, он был записан на службу в Брянский мушкатерский полк, принадлежавший к составу бригады, которою командовал отец его, а 15-ти лет от роду, уже в чине поручика, участвуя под начальством графа Каменского 2-го в делах под Шумлою, штурме Рущука и сражении под Батином, получил золотую шпагу и переведен тем же чином в Лейб-егерский полк. Находясь в рядах этого полка, Лидерс принимал участие в боях отечественной войны и войны 1813 года до Кульмского сражения, в котором ранен в ногу с раздроблением кости. Турецкая кампания 1828 года застала Лидерса в чине полковника, командиром 37-го егерского полка, доведенного им впоследствии до такого отличного состояния, что корпусный командир граф Ридигер, по прибытии Лидерса под Шумлу. пожав ему руку перед фронтом. сказал: "где ваш полк. там не нужно дивизии". В следующую кампанию, 1829 года, он с своими егерями находился в авангарде. сперва при переходе через Балканы, а потом при взятии Айдоса, и за это дело награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, который. по свидетельству графа Ридигера, заслужил двадцать раз. В воздаяние оказанных отличий Лидерс был произведен в сем году в генерал-майоры.
В польскую войну 1831 года Лидерс командовал колонною, штурмовавшею укрепления Воли, и был награжден орденом Св. Анны 1-й степени и производством в генерал-лейтенанты; а по усмирении Польши назначен начальником штаба 2-го пехотного корпуса.
В 1837 году Лидерс, на 41-м году от роду, назначен командующим 5-м пехотным корпусом, и с того времени является самостоятельным деятелем на боевом поприще. В 1843-м году он был произведен в генералы-от-инфантерии; а в 1844 и 1845 годах принял начальство над войсками в Дагестане и участвовал в нескольких экспедициях. В 1848 году был назначен командующим войсками, занявшими Дунайские Княжества, а в 1849 году принял блистательное участие в усмирении Венгрии. Действия Лидерса, с частью 5-го корпуса, в Трансильвании. по всей справедливости, должны быть признаны образцовыми. За этот славный поход он был награжден званием генерал-адъютанта, орденом Св. Георгия 2-й степени и Высочайшим рескриптом, в котором действия войск 5-го пехотного корпуса были названы геройскими. Император Австрийский пожаловал Лидерсу орден Марии Терезии 2-й степени и Леопольда 1-й степени. В 1853 году, когда наступила тяжелая година для России — година Восточной войны — графу Лидерсу было 57 лет ¹⁰.

В 1853 и 1854 годах, театром войны в Европейской Турции почти исключительно служили Дунайские Княжества (Молдавия и Валахия) и восточная часть Булгарии. Значительная часть Молдавии покрыта второстепенными горными хребтами, отделяющимися в юго-восточном направлении от Карпатов: один из них покрывает своими отрогами пространство между реками Прутом и Серетом, а другой разветвляется между притоками Серета, упираясь крутыми склонами в эту реку.
Река Серет, текущая по Молдавии с севера на юг, делит эту страну на две полосы, совершенно различные по своему местному характеру.
Пространство, лежащее к востоку от Серета, подразделяется горною грядою, идущею от запада на юго-восток и примыкающею к хребту, который окаймляет реку Серет, на две части: та, которая находится к северу, пользуется умеренным климатом, весьма плодородна, и хотя горы там вообще доступны, однако же край изрезан в различных направлениях множеством крутоберегих речек и оврагов. Напротив того, страна по южную сторону хребта имеет климат более теплый и не уступает в плодородии северной части, но при недостатке дождей и сильном зное иногда лишается всякой растительности. От хребта, окаймляющего реку Серет, и от примыкающей к нему гряды отходят многие второстепенные высоты, которые, постепенно понижаясь к югу, оканчиваются равниною между Текучем и Галацом. Эти высоты пологи, местами обработаны, но их вершины, а частью также скаты и долины, покрыты лесом. Реки этого пространства имеют берега низкие, местами болотистые, течение медленное, ложе илистое, вязкое, и содержат воду, негодную к употреблению для питья.
По правой же стороне Серета, отроги Карпатов простираются между притоками этой реки. Достигая в соседстве главного хребта высоты 7,000 футов, эти горы, скалистые и покрытые дремучими лесами, постепенно понижаются и наконец образуют обширные плато (нагорные равнины), господствующие над долиною Серета. Реки, или лучше сказать — горные потоки этого пространства, имеют течение чрезвычайно быстрое, от дождей вдруг наполняются, прерывая внезапно сообщение, а потом мелеют столь же неожиданно.
Река Прут, которой нижняя часть отделяет Молдавию от Бессарабии, выходит из подножия одной из господствующих гор хребта Карпатов. На пространстве выше мест. Рыдеуца, хотя со стороны Бессарабии берега ниже, нежели в Молдавии, однако же подходят близко к реке и потому господствуют над противолежащими низменными долинами, вдоль которых, в расстоянии около версты, пролегают довольно крутые горы. Ниже Рыдеуца, берега попеременно господствуют один над другим, образуя у сел. Стынки теснину, именуемую Чортовым Прудом. Несколько выше мест. Скулян, равнина правого берега перерезана многими лощинами и оврагами, кои в ненастное время наполняются водою, что может затруднить устройство переправы для войск, но ниже Скулян, до самого устья реки Жижии, этой невыгоды не существует; далее же, до устья Прута в Дунай, берега реки вообще низки и болотисты, и в особенности правый. В нижней части Прута, по причине обширных болот, немного пунктов удобных для переправы; лучшие из них у Вадулуй-Исакчи и в двух верстах выше мест. Рени. Ширина Прута от 30 до 50 сажен, а глубина от 5 до 20 фут., но во многих местах существуют броды. Мосты находятся у Скулян и Леова, а паромы у Рыдеуца и при устье реки, на дороге из Рени в Галац.

В Молдавии много больших и малых дорог, довольно удобных для следования войск. которых в 1853 году было немного, почтовые тракты и вообще лучшие дороги почти везде следуют направлению речных долин, а как реки текут, большею частью, с севера на юг, или с северо-запада на юго-восток, то продольные пути удобнее, нежели поперечные, и в особенности весною, либо после проливных дождей.
Валахия, за исключением границы с Молдавиею, простирающейся около 125-ти верст, окружена со всех прочих сторон естественными пределами: на севере она отделяется от австрийских владений (небольшой части Баната и Трансильвании), непроходимыми Карпатами, чрез которые ведут лишь немногие узкие проходы: через теснину у села Вырчарова; через гору Вулкан; через теснину Ротентурм, в бассейн реки Алуты, и теснины Терцбургскую, Темешскую и Возаескую, чрез которые пролегают пути из Еронштадта в Валахию; на всем же остальном пространстве, Валахия отделена Дунаем: с запада — от Сербии, а с юга и востока — от Булгарии. Западная часть Валахии (Малая Валахия) более гориста, нежели восточная.

Булгария представляет плоскость, более возвышенную, нежели придунайские равнины Молдавии и Валахии. Восточная часть Булгарии (Бабадагская область), между Дунаем, Черным морем и Траяновым валом, идущим от Черновод к Кюстенджи, на севере гориста и покрыта лесами и озерами, а по мере приближения к югу обращается в волнистую равнину, покрытую болотами и имеющую песчаный грунт; эта южная часть (Добруджа) совершенно лишена растительности и проточной воды и очень мало населена. Страна, лежащая к югу от Траянова вала до Базарджика еще более бедна и пустынна.
Дунай прикрывает пределы Валахии от Орсовы до Галаца, на протяжении около 700 верст.

От господствующих вершин Трансильванского хребта, Парангу и Осло, достигающих высоты около 8,500 футов, берут начало многие отроги, кои, постепенно понижаясь, наполняют: своими ветвями северо-западную часть Княжества, до черты идущей от Крайова чрез Плоешти к Фокшанам. — Главный город Валахии Букарест лежит 55 фут. выше уровня моря. Далее же к югу и востоку от помянутой черты, страна совершенно открыта, и лишь изредка встречаются волнообразные местности.
Река Дунай не только образует для Валахии прочную границу, на значительном протяжении, но и судоходный путь для произведений страны. Хотя значение Дуная, в отношении к защите Княжеств против Турции, в настоящее время ослаблено уничтожением крепостей на левой стороне реки, однакоже она может считаться весьма важною оборонительною линией для Валахии, как по значительной ширине, так и по быстроте своей. Скорость течения Дуная простирается у Новой Орсовы до 4-х фут в секунду, или более 4-х верст в час, а несколько ниже этого пункта, у так называемых Железных Ворот, в полтора раза более; средняя же скорость течения в нижнем бассейне Дуная более 4-х фут в секунду. Причина тому, при малом падении Дуная, заключается в напоре множества притоков этой реки, которые все, выходя из высоких гор, стремятся с необычайною быстротою. Глубина Дуная в нижнем бассейне, огибающем Валахию, изменяется от десяти до ста футов.
Прибыль воды в Дунае бывает ежегодно два раза: 1) весною, от таяния снегов и льдов на притоках реки и от весенних дождей, вода подымается до такой высоты, что часто выходит из берегов, и затопляя большую часть островов и низменную валахскую сторону, прекращает до половины лета сообщение по левому берегу: впоследствии же затопленные пространства, от летних жаров, обращаются в стоячие воды, испарения коих порождают частые лихорадки между прибрежными жителями. 2) В июле и августе, бывает вторично прибыль воды от таяния снегов на высоких горах, откуда берут начало притоки Дуная, и хотя эта прибыль не столь значительна, как весенняя, однако же дозволяет проходить небольшим судам чрез пороги у Железных Ворот.

Переправы через Дунай в брод бывают возможны только при чрезвычайной засухе, иногда продолжающейся все лето, как наприм. случилось в 1834 году, когда открылись броды у Железных Ворот, у Калафата и в других местах. Но вообще можно переправляться через Дунай только по мостам, либо на лодках и паромах. До войны 1828 — 1829 годов, Турки, имея крепости на левом берегу, служившие тет-де-понами крепостям правого берега, владели обеспеченными переправами: у Видина против Калафата, у Рущука против Журжи, у Браилова и проч. В настоящее же время, наступающий со стороны Турции может пользоваться свойствами правого берега, почти везде господствующего над левым, и множеством островов, облегчающих устройство мостов и могущих прикрывать плавание судов по правым, ближайшим к турецкому берегу, рукавам Дуная. Сооружение мостов и переправа значительных сил у Видина, крепости, заботливо содержимой Турками в хорошем состоянии, облегчаются островом Маре, лежащим, между Видином и Калафатом. На протяжении от Калафата до устья реки Жио, по левому берегу Дуная, простирается равнина, окаймленная рядов сплошных холмов, в расстоянии нескольких верст от берега; эта местность способствует нечаянным нападениям с правой стороны Дуная, к чему в особенности подает средства турецкая крепость Рахова, лежащая против устья реки Жио. Далее, вниз по течению Дуная — на пространстве до устья Ольты, удобнейший пункт для переправы есть сел. Челеи, против устья реки Искера. На пространстве же от Ольты до Калараша, против Силистрии, левый берег состоит из болотистых плавней, изрезанных канавами, и большею частью непроходим, за исключением зимы, когда замерзают болота, и знойного лета, когда они совершенно пересыхают. Находящиеся на турецком берегу крепости Никополь и Рущук потеряли свое наступательное значение против Валахии, первая — с разрушением мостовых укреплений Кале и Турно, а вторая, важнейшая после Видина турецкая крепость на Дунае — по уничтожении своего мостового укрепления Журжи. Туртукай, небольшой открытый город против устья Арджиса, где остров, длиною три версты, делит русло Дуная на два рукава, шириною один 80, а другой 250 саж., представляет выгоды для устройства моста, но только в летнее время, весною же при разлитии вод левый берег совершенно недоступен. Сооружение моста у Силистрии, против самой крепости, несколько облегчается тем, что ширина единственного рукава реки не более 360-ти саж. Но здесь течение весьма быстро, и, к тому же, по причине отмелей, нельзя употребить для постройки моста ни обыкновенных понтонов, ни лодок с килями. а необходимо иметь в большом числе плоскодонные барки. Переправа в пяти верстах ниже крепости, против мест. Калараша, где нужно устроить два моста через рукава Дуная и третий через реку Ворчу, еще более затруднительна. Река или рукав Борча, отделяясь от Дуная несколько ниже Силистрии, снова соединяется с ним близ устья Яломицы, образуя пространство шириною от 10-ти до 12-ти верст, называемое островами Борчи. Крутые высоты, окаймляющие левый берег рукава, затрудняют переправу; но в промежутке между устьями Борчи и Яломицы высоты гораздо отложе, и потому у сел. Гура-Яломицы имеется постоянное сообщение с правым берегом. Ширина Дуная здесь не более 350-тисаж, Но наступающий с правого оерега, переправясь через Дунай, должен потом перейти Яломицу по мосту на барках. Остальная часть Дуная, до самого устья, представляет важные затруднения для устройства мостов и для переправы значительных сил, по болотистому свойству левого берега, исключая пространства в пять верст длиною у Браилова. — Вообще же левый берег Дуная большею частью низмен и мало доступен, а правый возвышен и доступен почти на всем протяжении своем. Там же, где левый берег наиболее доступен, устроены на правом берегу крепости: Видин, Рахова, Никополь, Рущук и Силистрия и укреплены города и селения: Систов, Туртукай, Гирсово, Мачин, Исакча и Тульча: таким образом, Дунай представляет для Турок превосходную оборонительную линию.

Главные притоки Дуная в Валахии: Жио, Ольта, служащая границею между Большою и Малою Валахиями, Арджис, впадающий в Дунай против Туртукая, и Яломица: все эти реки, в верховьях своих, быстры, мелки и по временам внезапно наполняются и выходят из берегов, а в нижней части течения судоходны и большею частью болотисты.

Дороги в Валахии такие же, какие существуют и в Молдавии, именно: во 1-х, продольные дороги в горах, из коих нет ни одной, которая, на всем своем протяжении, была бы удобна для движения войск, и в особенности для артиллерии и обозов; во 2-х, дороги поперечные, ведущие в горах из одной долины в другую, весьма неудобные, и, в 3-х. дороги, пролегающие в низменной части Валахии, кои можно подразделить на почтовые и проселочные: первые содержатся в исправности; проселочные же никогда не исправляются и бывают удобны только летом, весною же и осенью, и вообще в ненастное время, чрезвычайно дурны.

Из всего сказанного очевидно, что для обороны Дунайских Княжеств против Турок всего выгоднее расположить главные силы в центральных пунктах и узлах главных дорог, Букаресте и Крайове, наблюдая летучими отрядами удобнейшие места переправы через Дунай, именно: Калафат, Челеи, Журжу, Ольтеницу, Калараш, Гура-Яломицу и Браилов.

Климат в Княжествах умерен, но близость Черного моря и Карпатов имеет влияние на погоду. Зима обыкновенно устанавливается в декабре и продолжается, большею частью, только до половины февраля; но в январе и феврале морозы иногда доходят до 18° по Реомюру; а в июле и августе бывают жары до 30°. Господствующие болезни — лихорадки и завалы печени.

Почва земли вообще плодородна, и особенно в Валахии, но земледелие находится в первобытном состоянии; в удобрении же полей, по небольшому относительно населению страны (менее 2,000 душ на квадр. милю), жители доселе не чувствовали надобности. Более всего сеют пшеницы и кукурузы: первая родится в Молдавии сам-10 и сам-15, а в Валахии иногда сам-20, вторая же в Валахии иногда дает сам-100 и более. В 1852-м году вывезено из обоих Княжеств за границу более миллиона четвертей пшеницы и из Валахии 1.200,000 четвертей кукурузы. Несмотря однако же на такое изобилие хлеба, продовольствование наших войск, в следующем году, затруднялось: во 1-х, недостатком мельниц, в которых мало нуждаются жители, имеющие почти в каждой избе ручные жернова, для перемалывания кукурузы; во 2-х, туземные помещики запрещали своим мызникам продажу провианта, с тою целью, чтобы возвысить его цену и извлечь из своих запасов большую выгоду. Виноград растет в изобилии, но плохо содержится, и потому вино посредственно.

Недостаток в лесе заставляет жителей употреблять на топливо сухой камыш и бурьян, а по затруднению доставать материалы для постройки биваков, войска должны возить за собою палатки. Вода в некоторых местностях встречается редко и в недостаточном количестве, что иногда принуждало нас делать переходы в сорок и более верст.
Милиция в Княжествах устроена по образцу регулярных войск. В 1852 году, она состояла: в Молдавии из 2-х батальонов пехоты, одного эскадрона улан, одной батареи, в 6 орудий, и брандвахты на Дунае, а в Валахии — из трех пехотных полков, каждый в 2 батальона, одного дивизиона улан, одной батареи, в 8 орудий, и брандвахты. Молдавская милиция находилась в числе до 2-х тысяч, а валахская до 6-ти тысяч человек. Полицейские обязанности исполнялись драбантами (дарабанцами). Для содержания же кордона по Дунаю, а также по линии Карпатов и по молдавской границе, жители пограничных валахских селений выставляли от каждых ста двадцати семейств по одному пикету, состоявшему на Дунае из 22-х, у Карпатов из 14-ти и на границе Молдавии из 7-ми человек. Эти люди (граничары) были от двадцати до сорокалетнего возраста ¹¹.

Для продовольствия русской армии, направленной в Дунайские Княжества, был заготовлен двадцатидневный запас сухарей, круп, вина, перца, уксусу и порционного скота, в Леове на 30 тыс. и в Кишиневе на 70тыс. человек, и, сверх того, свезено в Кишинев 35 тыс. четвертей муки с соразмерным количеством круп, что составляло двухмесячный запас провианта на 70 тыс. чел.

Как, еще во время пребывания князя Горчакова в Варшаве. предположено было нашим войскам перейти Прут в Леове и Скулянах, то, по неимению в последнем пункте никаких провиантских запасов, главнокомандующий действующею армией граф Паскевич приказал двинуть туда из каменец-подольских магазинов 16 тыс. четвертей муки с пропорциею круп, что составляло двухмесячный запас провианта на 32 тыс. человек. Таким образом на базисе было заготовлено запасов для войск почти на три месяца. Прочие же все средства, по Высочайшей воле Императора, должны были получаться от жителей, с уплатою им денег, либо заготовляться на счет сметных армейских сумм.

Для подвижного магазина назначено собрать от бессарабских жителей 4,880 крестьянских пароволовых подвод, с уплатою за каждую, для продовольствия подводчиков и волов и для починки повозок, по 60 коп. в сутки. Этот магазин, разделенный на 4 полубригады, каждая в 4 роты, под командою строевых офицеров, мог поднять месячную потребность провианта и винных порций на 70 тыс. человек.
Военно-временные госпитали, всего на 4,800 больных, были учреждены в Кишиневе, Леове и потом в Скулянах.
По прибытии князя Горчакова в Кишинев, разосланы правила о продовольствии войск в Княжествах. Вместе с тем, по сношению наших консулов с правительствами обоих Княжеств установлены постоянные цены на жизненные припасы, а также за продовольствие нижних чинов на квартирах у жителей, за пастбищные места и обывательские подводы, поставляемые по наряду.

Определено платить за пароволовую подводу: в Молдавии, от одного ночлега до другого, 60 копеек, а в Валахии, за расстояние между почтовыми станциями, от 20-ти до 30-ти верст, 42 копейки. Войскам объявлен тариф заграничного продовольствия и таблица мер, весов и монет в Княжествах сравнительно с нашими. Во все части войск разосланы печатные бланки квитанций, для выдачи за припасы, получаемые от земли, с тем, чтобы уплата по ним денег производилась от Интендантства по представлении квитанций.
С правительствами Княжеств сделано сношение, чтобы по пути следования наших войск к Букаресту, на каждом ночлеге, и сверх того в Галаце и Браилове, было свезено от земли: муки, круп, ячменя, сена, соломы и дров столько, чтобы войска могли пополнить израсходованные в походе запасы, а в случае нужды и печь хлеб. В Букаресте приказано изготовить запас сухарей; мясные же и винные порции предоставлено войскам покупать самим по определенным ценам.
Чтобы войска, при движении к Букаресту, не были принуждены останавливаться для печения хлеба, сделаны следующие распоряжения: во 1-х, на время этого движения уменьшена дача сухарей на 1/3 фунта, с заменою четвертью фунта мяса, и, во 2-х, двинуты одновременно с войсками три полубригады подвижного магазина, с сухарями, крупою, вином и солью, которые, выступя с передовыми войсками из Леова, и опередив главную колонну, шедшую чрез Скуляны, сгружали припасы частями в Бырладе, Текуче и Фокшанах, что доставило войскам возможность пополнить все израсходованное ими на марше. Таким образом войска, имея при себе в полковых фурах только десятидневный запас сухарей, совершили переход от Прута до Букареста, нигде не останавливаясь для хлебопечения. По занятии Княжеств нашими войсками, немедленно открыты в Яссах, Бырладе, Галаце, Браилове, Текуче, Фокшанах и Бузео провиантские магазины, кои наполнялись отчасти подвозом припасов на подвижном магазине из Бессарабии. Но как армия, сосредоточившись в окрестностях Букареста, отдалилась от базиса на расстояние более трехсот верст, и нужно было не менее 44 дней, чтобы пройти это пространство в два конца (т.е. с припасами и потом обратно порожняком для нагрузки), то войска не могли довольствоваться подвозом припасов из Леова, и приходилось пользоваться средствами края. По прибытии в Букарест, войска расположились на тесных квартирах и стали получать установленную дачу провианта сполна. Первые три месяца, мука, крупа и дрова доставлялись от земли прямо в войска под квитанции, а фураж вино, соль, уксус и перец покупались по утвержденным ценам. Но уже с самого начала реквизиций обнаружилось между жителями неудовольствие на эту меру, которая также была признана обременительною для края в записке, поданной князю Горчакову господарем валахским князем Стир-беем. Как доставление запасов из Бессарабии в Букарест, на обывательских подводах, по вольным ценам, обошлось бы весьма дорого, то решено обратиться к средствам Княжеств, но не реквизиционным способом, а заготовляя запасы посредством торгов в департаментах внутренних дел обоих Княжеств. По неопределенности времени, какое войска наши могли оставаться в Княжествах, первоначальное заготовление по подряду было сделано только на два месяца, с 1-го октября по 1-е декабря 1853 года. Торги были объявлены в Букаресте на 46 тысяч четвертей и в Яссах на 4 тыс. четвертей муки. Но как условия, предложенные валахскими купцами. были невыгодны для казны, то обе поставки отданы подрядчикам, прибывшим из России.
Вместе с нашими передовыми войсками вступили в Княжества госпитальные кадры, которые открыли госпитали, еще до прибытия главных сил, в Бырладе, Бакеу, Фокшанах и Бузео, так что войска находили везде готовые помещения для больных. В Яссах войска оставляли больных для пользования в городской больнице, причем было условленно платить молдавскому правительству за каждого из больных ту сумму, в которую обходилось его содержание в больнице тамошней казне. Первоначальное довольствие больных в госпиталях, открытых в Княжествах, производилось комиссионерским способом, по местным ценам; по прибытии же главной квартиры в Букарест продовольствие госпиталей отдано с публичных торгов подрядчикам, по определенным ценам, с обеспечением поставок залогами ¹².

Занятие Дунайских Княжеств русскими войсками было принято на Западе Европы в виде "обычного постоянного посягательства России на целость владений Оттоманской Порты", несмотря на то, что подобные меры неоднократно были принимаемы в прежние времена другими державами. Так, например, в войну за независимость Греции, французские войска заняли Морею, а союзный флот трех держав истребил морские силы Турции, хотя ни одна из них не была в войне с Портою. В 1830 году, Франция и Англия остановили законные усилия Короля Голландского, и последствием того было отложение Бельгии ¹³. Со стороны Австрии, и тем более Пруссии — являлось намерение прекратить несогласия, возникшие между Россиею и Турциею, общим посредничеством великих держав Европы. Напротив того, Наполеон III, желавший заглушить громом побед на Востоке воспоминания канонады парижских бульваров, возвестившей его владычество над Францией, искал случая возжечь войну. Несмотря на то, что министерство лорда Эбердина по-видимому старалось сохранить мирные сношения Великобритании с Россиею, Наполеон надеялся — и последствия оправдали его дальновидность — что английский посол в Константинополе Стратфорд-Редклиф, издавна дышавший ненавистью к России, сделает все возможное, чтобы раздражить общественное мнение в Англии. Еще в начале июля, по его настоянию, был собран в Константинополе совет, для рассмотрения несогласий Порты с Россией. Это собрание, под влиянием Мехмед-Али, зятя Султана, в то время всесильного в Турции и вполне преданного старым началам исламизма, возбудило фанатизм улемов и софтов, а чрез них и общественное мнение невежественного народа. 2-го (14) июля, Порта отвечала на занятие русскими войсками Дунайских Княжеств протестом, обращенным к державам, готовым ратовать за неприкосновенность турецких владений. Следствием того была конференция в Вене уполномоченных четырех держав, Англии, Франции, Австрии и Пруссии, на которой, после многих совещаний, был принят проект ноты, составленной французским кабинетом, с незначительными изменениями, сделанными австрийским министром. 20-го июля (1 августа) венская нота была отправлена в Петербург и вслед затем принята безусловно нашим Государем, Вместе с тем, Император Николай изъявил согласие на приезд в Петербург турецкого посланника. Казалось — европейской дипломатии удалось отклонить грозу общей войны, висевшую над Востоком. Но, между тем,
семена раздора, посеянные Редклифом, принесли пагубную жатву. На совете министров Порты, в начале (в половине) августа, было решено отвергнуть венскую ноту. Турецкое правительство предложило сделать в ней такие изменения, каких наше правительство не могло допустить без явного нарушения своего достоинства. Так, наприм., слова: "Султан пребудет верным буквальному смыслу и духу условий Кайнарджиского и Адрианопольского трактатов, относящихся к покровительству христианского богослужения", заменены следующими: "Султан пребудет верным условиям Кайнарджиского трактата, подтвержденного Адрианопольским, относящимся к покровительству Блистательною Портою христианской религии". Далее — вместо слов: "дать участие греческому вероисповеданию во всех правах, коими пользуются прочия христианские исповедания, на основании особых условий, либо распоряжений" — было сказано: "дать участие греческому вероисповеданию во всех правах, кои дарованы, либо даруются прочим христианским общинам, подданным Оттоманской Порты". Получив отзыв турецкого правительства, венская конференция сообщила нашему Государю изменения в ноте, сделанные в Константинополе, причем выразила мнение, будто бы они так неважны, что нисколько не изменяют существа дела. Но Император Николай не разделял этого убеждения, потому что, приняв безусловно ноту, составленную министрами четырех держав, не мог допустить, чтобы Порта позволила себе делать произвольные поправки в документе, утвержденном великими державами ¹⁴. Настойчивость нашего правительства на принятии без изменений венской ноты поселила подозрение в совете западных дипломатов и придала в их глазах особенную важность требованиям России. Парижский и лондонский кабинеты, отрекшись от одобренной ими самиминоты, признали справедливыми изменения, в ней сделанные Портою. Таким образом — вместо посредничества четырех великих держав, имевшего целью соглашение России с Турциею, образовался союз Великобритании с Франциею в защиту Турции против России. 9-го (21) сентября, Император Наполеон, получив телеграфическую депешу о народном волнении в Константинополе, предложил великобританскому правительству перевести в Босфор англо-французский флот, стоявший в заливе Бешике. Пять дней спустя, 14-го (26), на чрезвычайном совете Дивана, составленном из 172 членов, решено объявить войну России. Главнокомандующий турецкою армией, собиравшеюся в Булгарии, Омер-паша получил приказание — потребовать от русского главнокомандующего, чтобы он очистил Княжества в продолжении двух недель, и в случае отказа в том, открыть военные действия.

Император Николай, в надежде противопоставить союзу Западных держав многолетний союз России с германскими державами, отправился, в сентябре 1858 года, для свидания с Императором Францем-Иосифом, на маневры в Ольмюц. Графы Нессельрод и Буоль сопровождали Государей. Последствием совещаний Монархов и министров их была сообщенная австрийским правительством трем державам, Франции, Англии и Пруссии, нота, на основании которой иностранные резиденты в Константинополе должны были сообщить Порте, что дворы их убедились личным уверением Российского Императора в том, что принятие без изменений венской ноты не оскорбляет достоинства Порты, что Император Николай не желает ничего нарушающего права Султана, и что из его требований нельзя вывести никакого вмешательства во внутренние дела Турции ¹⁵.

Вслед за тем, Император Австрийский и Король Прусский посетили нашего Государя в Варшаве, а Император Николай, несколько дней спустя, поехал в Сан-Суси. Император Франц-Иосиф изъявил намерение соблюдать строжайший нейтралитет ¹⁶. Берлинский кабинет уклонился от подписания ольмюцской ноты, а Западные державы отвечали решительным отказом, и, вскоре после того, 8-го (20) октября, французский и английский резиденты в Константинополе, на основании полученных ими инструкций, предписали стоявшему в заливе Бешике флоту прибыть в Босфор, что и было исполнено 27-го октября (8 ноября) 1853 г. Эта демонстрация поставила обе Западные державы в неприязненные отношения к России. Пруссия и Австрия, напротив того, ограничивались посредничеством между Россиею и Портою с ее союзниками; но самое признание германскими дворами оснований, принятых Англиею и Франциею в Восточном вопросе, невольно отклонило берлинский и венский кабинеты от их цели — умиротворения Европы. Неуместная уступчивость повела обе державы к участию в протоколе 5-го декабря н. ст., коим было постановлено: обратиться к Турции сообща от четырех держав, Австрии, Франции, Великобритании и Пруссии, с изъявлением желания восстановить мир и с требованием известить, на каких условиях правительство Оттоманской Порты согласно вести переговоры ¹⁷.

Такой документ давал Порте право предрешить важный европейский вопрос, прямо касавшийся России. Тем не менее, однако же, венский кабинет домогался, чтобы мы вошли в соглашение с Турками на основании помянутого протокола, сообщая нам, что Наполеон III угрожал Австрии вмешательством в дела Италии, и что, в случае нашего отказа на предложение четырех держав, австрийское правительство будет принуждено исключительно заботиться о собственной безопасности ¹⁸.

 ^(*) Состав и число войск русской армии показаны в Приложении.
 ^(**) Знаменитый Суворов был пожалован в генерал-аншефы на 40-м году службы; Бенингсен — в генералы-от-кавалерии на 43-м, а Кутузов, подобно князю Горчакову, в полные генералы на 37-м году службы.